Сам себе ПАСЕ
Я решил по примеру Штефи читать книгу вдумчиво, с карандашем. Вот и начнем:
читать дальше1
Степь горела, над иссохшими мертвыми травами стелился остро пахнущий дым, ел глаза, забивался в нос, в горло. Полный пепла ветер гнал пламя прямо на Ричарда. Мимо юноши, спасаясь от огня, мчались, летели, бежали, ползли степные твари, а Ричард стоял над упавшей Соной, глядя в отчаянные лошадиные глаза, не в силах ни бросить мориску, ни подарить ей последний выстрел.
Кобыла отчаянно захрапела, силясь подняться. Куда там, нога была безнадежно сломана, кобылу пришлось бы пристрелить, даже окажись они в королевском парке.
Справа что-то прошелестело: ызарги, целая стая, родные братья выползших уже позапрошлой осенью из полыхавшего красноягодника… Тогда огонь спас от мерзких тварей погибших птиц, теперь укроет сперва Сону, а потом и ее хозяина – пешком от пожара не уйти, так стоит ли продлевать агонию?
Очередной сон, а сны у нас вещие. И что же значит этот? Ричарду предстоит сгореть в огне, а не быть съеденным ызаргами? Да, оптимистично…Кроме того Сону юноша хоть и во сне не добил и не бросил… пять очковГрифиндору Окделлу…
- Монсеньер! Монсеньер, - из горячего марева вынырнуло встревоженное лицо. Джереми!
- Что случилось? - Дикон быстро сел на постели, - пожар?
- Пожар? – удивился слуга, - нет, монсеньер. Напали на герцога Эпинэ.
- Убили? – Ричард схватился за одежду, - Где он?
Только не это! Робер должен жить, должен поверить в победу, научиться радоваться. Если он мертв, это несправедливо, несправедливо и подло!
- Господин первый маршал ранен, - камердинер поднял свалившийся пояс и с поклоном подал хозяину, - возможно, Монсеньер захочет выслушать офицера, который привез известие?
- Конечно, - почти выкрикнул юноша, - где он?
- Я его проводил в Ореховый кабинет.
Ричард взмахнул гребенкой, приглаживая вздыбившиеся вихры, и на ходу застегивая камзол, выскочил из спальни. Бедный Иноходец! Вчерашнее раздражение растаяло, сменившись чувством вины. Неужели вчерашняя ссора станет их последней встречей. Святой Алан, только бы обошлось!
Еще пять очков... за добрй порыв
- Господин цивильный комендант, - худощавый невысокий офицер, явно не южанин, четко отдал честь, - Теньент Грейндж. Явился по распоряжению Первого маршала Талигойи.
По распоряжению? Уже легче. Если Робер может распоряжаться, он хотя бы в сознании.
- Рана опасна?
- Первый маршал легко ранен в плечо. К сожалению, во время боя открылась старая рана на запястье, началось кровотечение.
Плечо и запястье… Судьба вновь смилостивилась над последним Эпинэ, но везение не может быть вечным. Иноходец болтается по городу почти без охраны и не носит даже кирасу. Альдо ему говорил не раз и не два, но Робер вбил себе в голову, что он дома. Как же! В Олларии из-за каждого угла или выстрелят, или нож метнут…
А Альдо такой заботливый. Не раз и не два заботился о безопасности Робера…
Ричард огляделся, в глаза бросился франимский кувшин.
- Хотите выпить? - Он не станет больше злиться на Робера, что бы тот ни говорил. Иноходец потерял семью и восемь лет прожил в шкуре загнанного зверя, чего удивляться, что он на всех рычит, но это пройдет.
Весьма достойно… Это сны про Сону на юношу хорошо влияют?
- Благодарю, - офицер лихо щелкнул каблуками, но на лице проступило сожаление, - Мое дежурство еще не кончено.
- Тогда шадди, - решил Дикон и дернул звонок, - а теперь садитесь и рассказывайте. Подробно. В каком состоянии вы оставили маршала и где?
- Я доставил его в особняк Эпинэ. По его приказу. На пороге Первый маршал потерял сознание.
- Потеря крови?
- Лекарь говорит, обычная простуда. Первый маршал явился к господину Капуль-Гизайлю, уже будучи больным.
Робер приходил к Марианне?! Тогда он точно не в себе. Иноходец чурался женщин даже в Сакаци, а ведь красотка Вица ему только что на шею не вешалась. Айрис не заслуживает такого мужа, но когда это счастье улыбалось достойным?
- Отвечайте по порядку. Где на герцога напали? Когда? Кто?
- На Монсеньера напали в доме барона Капуйль-Гизайль. Хозяина не было в городе, баронесса предложила гостю ужин…
- Вы хотите сказать, все произошло в доме Капуль-Гизайлей?!
- Да, - подтвердил офицер, - убийцы ворвались через дверь, которую баронесса считала ложной. Видимо, дело рук кого-то из слуг. Если б ни залаявшая левретка, господина маршала застигли бы врасплох.
- Сколько их было?
- Человек восемь или девять. Четверых Монсеньер уложил на месте, одного смертельно ранил, остальные бежали. Двое выскочили прямо на нас, мы их взяли, но негодяи ничего не знают. Обо всем договаривался вожак, а ему удалось удрать.
- Сторонники Олларов или кэналлийцы?
- Отребье со двора Висельников, - теньент брезгливо скривился, - вдевятером на одного, как раз по ним.
- А что говорит Мари… Госпожа баронесса?
- Герцог Эпинэ запретил расспросы, - на лице Грейнджа мелькнула досада, - Расследование подобных преступлений находится в ведении цивильного коменданта столицы. Монсеньер велел доложить обо всем вам.
- А капитан, то есть, генерал Карваль? Ему сообщили?
- Господин первый маршал не счел нужным.
Перестал доверять? Вряд ли! Просто Робер тоже хочет мира. Он не стал просить прощения, но дал понять, что кошмар в Доре не вина нового цивильного коменданта, а преступление старого. И это так и есть!
Самооправдания, самооправдаяния самооправдания…. минус 5 очков!
- Спасибо, теньент, - если понадобится он перетряхнет пол-Олларии, но убийц найдет, - сейчас подадут шадди, а потом мы отправимся на место происшествия. Вы покажете, где и как все произошло, передадите пойманных разбойников и можете быть свободны.
2
Тонконогая большеглазая собачка припала на передние лапки и зарычала, защищая хозяйку. Марианна слабо улыбнулась и подхватила левретку на руки.
- Доброе утро, сударь. Простите Эвро, она совсем растерялась… Вы наконец-то нашли время для старых друзей? Как мило.
- Счастлив видеть вас живой и невредимой, - совершенно искренне сказал Ричард и, спохватившись, добавил, - Увы, обстоятельства нашей встречи весьма печальны.
Марианна покачала головой:
- Если б ни они, я бы вряд ли вас принимала, так что я почти благодарна этим грабителям.
- Я был занят, - промямлил юноша, стараясь не вспоминать о рассыпанных на коврах черешнях и золотой розе в вырезе платья. Сейчас Марианна была в черном, а приснопамятные ковры убрали. Наверное, их испортила кровь.
- Цивильный комендант и должен быть занят, - ровным голосом произнесла красавица, и Ричард почувствовал себя лживой дрянью.
Ух ты! Лживой дрянью! Решительно, юноша не в себе…
Выкрикни он баронессе и всем женщинам мира, кем занято его сердце, Марианна бы поняла и приняла.
Он об этом забудет минут через пять, спорим?
- Сударыня, вы можете говорить? – вопрос прозвучал глупо, ведь они уже говорят.
- Смогу, - баронесса подняла ресницы, ее глаза были по-прежнему прекрасны, - только скажите, как чувствует себя Эпинэ. Я… Я обязана ему жизнью!
- У Робера лихорадка, - начал Дик и понял, что женщине нужно другое. К счастью, Джереми был рядом, Ричард окликнул камердинера:
- Отправляйтесь в особняк Эпинэ, узнайте, как чувствует себя герцог, и возвращайтесь. Немедленно. Баронесса ждет вашего доклада. Вы поняли?
- Да, Монсеньер, - слуга по военной привычке щелкнул каблуками и исчез.
- Скоро мы все узнаем, - заверил Дик, - но, насколько мне известно, жизнь Робера вне опасности.
- Слава Создателю, - Марианна устало вздохнула и поднесла к виску руку. Бессонная ночь и пережитый страх давали себя знать все явственней.
- Скоро вы сможете отдохнуть, - заверил женщину Ричард, - Нокс, я расспрошу госпожу Капуйль-Гизайль, а вы примите у теньента Грейнджа преступников. Потом мы вместе займемся слугами.
- Слушаюсь, - лицо полковника осталось бесстрастным, но Дик не сомневался – северянин не испытывает ни малейшего желания возиться с грабителями. Военные чураются грязи. С какой готовностью все они, даже сюзерен, свалили черную работу на Айнсмеллера, и чем все кончилось? Убийствами невинных и пятном на репутации Раканов. Подручные мерзавца подстать бывшему начальнику, их придется менять по ходу дела, а пока Нокс с Джереми, нравится им это или нет, станут искать пособников Олларов и ловить разбойников.
Ну точно, прирожденный полицейский!
- Ваш офицер недоволен, - тихо сказала баронесса, - и я его понимаю. Давайте обо всем забудем, ведь непоправимого не произошло.
- Мой офицер будет делать, что ему приказано, - отрезал Ричард. Марианна удивленно и грустно раскрыла глаза, и юноша пояснил, - Я не могу полагаться на людей Айнсмеллера, особенно, когда речь идет о вас. И я не могу оставить вас со слугами, один из которых предал.
- Спасибо, - прошептала красавица. Любопытно, где ее барон? Не вылетел же он в окно вместе со своими пичугами. Как бы Капуль-Гизайль ни перетрусил, ему пора появиться. Марианна вымученно улыбнулась.
- Если допроса не избежать, я предпочла б исповедоваться перед вами. Только, если можно, в другой комнате.
Сейчас начнется соблазнение…
- Разумеется, - как он сам не сообразил, что ей страшно в разгромленном будуаре, - Куда вам будет угодно?
- Может быть, Янтарная спальня? - свела брови баронесса, - Я вправе предложить цивильному коменданту шадди или вина?
Ну точно!
- Сударыня, - поклонился Дик, - я покорный слуга вашей красоты и готов идти за вами хоть в Рассвет.
- Вам рано в Рассвет, - женщина покачала головой и попробовала улыбнуться, - этот мир еще не одарил вас тем, чего вы достойны, но прошу вас.
В переводе на человеческий – Ты, свиненок, еще не получил того что тебе причитается за свои художества, но ничего… Бедный Ричард, все говорят с ним иноскозательно, то Валентин ,теперь вот Марианна, и все замышляют стр-а-ашное…
Зеркальная прихожая… Дик был здесь лишь однажды, когда Ворон играл в карты с Килеаном. Юноша невольно тронул возвращенное кольцо, один камень напоминал о другом, найденном и потерянном. Жива ли маленькая ювелирша? Нужно расспросить тех, кто прибирал в Доре, не находили ли они толстушку в костюме ангелочка. Отчего-то казалось, что девочка жива и карас все еще при ней. Робер распорядился переписать уцелевших, вчера это казалось лишним, но, подумав, Дик признал, что Эпинэ действовал правильно. Просто они все устали, вот и наговорили друг другу лишнего, а через несколько часов Робер едва не погиб. Они могли никогда не увидеться, и последними сказанными друг другу словами остались бы взаимные упреки… Это было бы чудовищно!
Сентиментальность это конечно хорошо, но в Доре за тебя пахал другой.
- Вот моя келья, - баронесса отомкнула полускрытую золотистым шелком дверцу, - я здесь прячусь, когда устаю от… общества.
Представляю себе «келью»… Если Ричард не соблазнится, заработает сотню очков. Думай о Катари! Ка-та-ри!
Комната была прелестной. Все оттенки желтого и оранжевого, аромат померанцев и роз, щебет неизбежной морискиллы превращали спаленку в уголок позднего лета. Женщина устало опустилась на круглый пуф.
- Я готова, - у Марианны не глаза, а карасы, а бледность ей только к лицу, - я хочу все рассказать раньше, чем упаду и усну. Или умру.
Иногда, чтобы защитить человека, приходится его мучить. Бедняжка хочет забыть кровавый кошмар, но он заставит ее вспомнить. Смог бы он так поступить с Катари? Никогда, но Катари подобной ночи не пережила бы!
- Вы обещали вино, - разговор не должен стать допросом, - оно сейчас пришлось бы кстати.
- В кувшине "Черная кровь", - поежилась Марианна, - ваша должность позволяет вам ее разлить или позвать слугу?
- Позволяет.
На алатском гобелене пышно цвели розы и летали алые с золотом бабочки. В Сакаци висели похожие вышивки, а сама баронесса напоминала сразу и Матильду, и Вицушку. Может ли быть, что госпожа Капуйль-Гизайль из Алати? Дикон наполнил два узких стакана:
- Ваше здоровье, сударыня!
- Постойте! Не пейте, - баронесса выхватила из рук юноши бокал, пригубила и виновато улыбнулась, - теперь никто не скажет, что я пыталась отравить гостя.
- Марианна, - не выдержал Ричард, - что вы?! Никто… Никто никогда не подумает!..
- Но это было в моем доме, - выкрикнула женщина, - в моем! Робер Эпинэ пришел, как друг, а на него напали…
Еще одна актриса... Ричарду впору выдавать приз лучшему зрителю… Даже Робер не удержался, начал пьески разыгрывать
- Ты в этом не виновата, - Дикон сам не понял, как схватил собеседницу за руки, - Это могло случиться с каждым!
- Нет, - баронесса мягко, но настойчиво освободилась, - только с теми, кто не слишком разборчив и излишне доверчив. Что я должна рассказать?
- То, что запомнила, - грудь Марианны высоко вздымалось, и Дик с трудом отвел взгляд от черного атласа, - как вышло, что в доме никого не оказалось?
Ворон – странный человек. Почему, при всей своей неразборчивости, он отказался от Марианны? Уж не потому ли, что боялся уронить свою репутацию непревзойденного любовника?
Щенок…
- Барон уехал за город, - белые руки на фоне платья казались фарфоровыми, - сейчас так трудно найти достойное вино. И не только вино, приходится договариваться с пригородными трактирщиками. Большинство слуг сопровождает… мужа. Мы решили, что во время королевских приемов наше скромное гостеприимство гостей не привлечет. Барон воспользовался случаем и решил пополнить запасы.
- Когда он вернется? - Бледность и тревога превращали уверенную в себе куртизанку в испуганную лань.
- К вечеру, - Марианна взглянула на обручальный браслет и усмехнулась. Бедный барон, женившийся на красавице. Бедная красавица, связанная со смешным, расфуфыренным человечком. Удо Борн готов забыть о прошлом Марианны, но олларианские браки еще не отменены.
- Сколько человек было в доме?
Так, наконец то началось расследование! Ну бандиты, держитись!
- Я отпустила камеристку к матери, - женщина ссадила с колен левретку и поправила платье.
- Итак, вы отпустили служанку?
- На праздники… Ваннина мне верна… Она бы кричала, пыталась их прогнать, и ее бы убили. Из-за меня…
Она все-таки разрыдалась, по детски спрятав лицо в ладонях. Испуганно заскулила забившаяся под стол собачка, из высокой прически выпало несколько черепаховых шпилек. Ричард их поднял, баронесса судорожно всхлипывала, потом, не поднимая головы, попросила платок. Дик платок протянул, стараясь не глядеть на стройную шею, над которой трепетало несколько закрутившихся колечками прядок. Марианна вслепую нашарила клочок батиста шелка, ненароком коснувшись пальцев Ричарда,
Угу, ненароком…
и юноша не выдержал, поцеловал женщину в склоненный затылок. Баронесса вздрогнула и сильней сжала его запястье, от теплых волос пахло розами.
- Успокойся! – Дикон осторожно обнял мягкие плечи, привлекая женщину к себе. Марианна что-то прошептала, она не отбивалась и не завлекала. Они были одни среди золотых шелков.
- Ричард, - пробормотала Марианна, - заприте дверь… Ключ, на шее.
Когда Удо узнает, что случилось, он примчится, позабыв и гимнетов и Совет, но граф пока не знает. И маленький барон не знает, а Робер болен.
- Я запру, - руки юноши нашарили тоненькую золотую цепочку. Ключик неохотно покинул свой трон, - Я сейчас…
Все, Дикон пал, минус 50 очков!
Ричард заставил себя разжать объятия. Он даже шагнул к дверце, но та распахнулась сама.
Облом…
- Монсеньер, - выросший на пороге солдат уставился на растрепанную баронессу, и Дику захотелось пристрелить невежу на месте,
Конечно, пялиться можно только людям благородным…
- Тут разбойник один… Про вас орет. Говорит, он у вас вроде как на службе.
III
Губастого "висельника" Ричард вспомнил сразу. Прошлым летом негодяй поклялся Слепой Подковой разыскать убийц герцога Окделла. И что с ним теперь прикажете делать?
Ричард уселся в кресло, разглядывая вора, которого поздняя осень не сделала менее смуглым. С Марианной вышло глупо и некрасиво, но кто мешает нанести баронессе приватный визит через несколько дней? Госпожа Капуйль-Гизайль не только красива, но и умна. Да, сегодня она была не в себе, но это понятно: пережить нападение, узнать, что в твоем доме завелся предатель... Неудивительно, что красавица рванулась к тому, кто может ее защитить, но губастый объявился вовремя. Что бы было, застань кто-нибудь цивильного коменданта с баронессой?! Поползли бы слухи, а Спрут озаботился бы донести их до Катари. Почему все-таки она отказывается его принять? Стесняется или дело в сбесившейся Айрис…
- Монсеньер! Монсеньер, вы меня помните?!
Губастый. Никуда не денешься, нужно покончить с этим делом, а потом навестить Робера и сообщить о нападении Катари. Сегодня она просто не сможет его не выслушать.
Клянусь своей треуголкой, не навестит, а если навестит его не примут!
- Вы меня помните?!
- Разумеется, - подтвердил Ричард, - но это ничего не значит. Если ты совершил преступление, ты за него ответишь.
- Я только стоял у входа, – зачастил подручный Тени, - Я не знал, кто тут… Мне не сказали…
- А что ты знал? – в ворье и вправду нет ничего достойного, ызарги и есть ызарги, - И где этот, как его, Джанис?
А кто тебе это сказал? Алва тебе это сказал, бестолочь!
Сзади что-то звякнуло, и Ричард вспомнил, что они с "висельником" не одни. Впутывать незнакомого теньента в свои дела не хотелось, но если не объяснить, Грейндж, чего доброго, вообразить, что герцог Окделл якшается с отребьем.
- Этот человек видел того, кто хотел меня убить.
- Я его узнАю, если услышу, - встрял губастый, - я поклялся… Монсеньер знает. И Тень слышал…
- И где же он? - если на Робера поднял руку Джанис, он поплатится, но чего он искал, золота или крови? "Тень" обязан Ворону жизнью и властью, забывать о таком нельзя.
- Монсеньер, - запыхавшийся Джереми не забыл щелкнуть каблуками, - Герцог Эпинэ спит. Врач говорит, можно не опасаться.
- Сообщите об этом госпоже Капуль-Гизайль, - при всех прощаться с Марианной не стоит, - Засвидетельствуйте баронессе мое почтение, я навещу ее при первой же возможности.
- Слушаюсь, Монсеньер, - поклонился Джереми, и тут губастый с неожиданным проворством рванулся вперед, вцепившись слуге в рукав.
- Это он, - завопил воришка, тыча пальцем в Джереми, - Это он платил за убийство Монсеньера! Я его узнал, точно узнал…
- Этот человек говорит правду? - Грейндж ухватил слугу за плечо, - Ты платил за убийство герцога?
- Да! – орал "висельник", - в одеяло замотался, чтоб за жирного сойти, только голос не подменишь!
А-го-го! Ай да верный Джереми, ай да надорский джентельмен. Сейчас Дикон будет разочаровываться в людях…
Ночная дрянь не лгала, Ричард это понял, едва взглянув на побелевшего камердинера.
- Что ты можешь сказать в свое оправдание? - так вот почему ему было неуютно в собственном доме. Он подпустил к себе змею и чувствовал это.
В собственном? Ну-ну…мерзавец. Но по крайней мере неуютно, и я полагаю, по совсем другой причине…
- Монсеньер, - глаза Джереми смотрели твердо, - Этот вор не лжет. Я действительно, по поручению генерала Люра, заплатил убийцам. Я прошу лишь об одной милости, о разговоре с Монсеньером наедине.
- Хорошо, - Святой Алан, неужели за ним охотились по приказу Симона, но почему?! - выйдете все!
- Нет, - Грейндж был хмур и решителен, - я останусь. Мое дежурство еще не кончено.
Он не уйдет. Выставить силой? Чтобы он побежал к Карвалю? И потом, цивильный комендант не должен иметь подозрительных тайн.
Ричард кивнул:
- Оставайтесь. Я слушаю, Джереми.
- Я был ординарцем генерала Люра, - Грейндж был ближе, но Джереми смотрел только на своего господина. Бывшего господина, - то есть не совсем так… Генерал меня спас и взял к себе. Я… Я немного пошалил с девицей, она не имела ничего против, но ее отец...
- Где эта девица теперь? – зачем-то спросил Дикон.
- Она моя жена, - просто ответил камердинер, - осталась в Корде с дочерью.
У Джереми есть жена и дочь? Бич никогда о них не говорил. Он вообще был неразговорчивым.
- Значит, за мою смерть платил Люра. Почему?
- Приказ тессория, - висельник или мещанин ползал бы на коленях, Джереми стоял навытяжку, - Леопольд Манрик хотел получить Надор. Титул, земли и дорожный откуп. Леонард Манрик должен был жениться на сестре Монсеньера, а дальше Оллар объявил бы его новым герцогом.
А что я говорил! Дело Манрикарти цветет и пахнет!!! В самом деле откуда Люра было знать подробности про порушенную но подлежащую восстановлению экономику Надора. И разве Манрики «отдали» бы Эпинэ Колиньярам, не присмотрев «кусочек» себе? И Наль у него работал!
- Симон Люра это знал?
- Да, - подтвердил камердинер, - Правду сказать, генерал тогда и решил, что хватит с него морд этих рыжих. Сначала он отказаться хотел, да только с тессорием не потягаешься! Люра лямку с самого низа тянул, куда ему против Манриков переть было, да и толку-то. Один отказался - дюжина согласится.
- Значит, он согласился?
- Для виду. А потом маршалу Запада доложил, да что фок Варзов, что Манрики из одной миски едят. Фок Варзов, даром, что хорошего рода, а сказал, что из крапивного, прошу прощения, семени, вишня не вырастет. И что хватит с него, прошу простить, надорской заразы. Тогда генерал и придумал. Велел найти самых негодящих разбойников, а к вам человечка приставил, чтоб приглядывал.
Как трогательно - сейчас заплачу!
Как все просто и понятно. Фламинго захотели Надор, а Олларам плевать на право крови. Между титулом и рыжим генералом стоял только сын Эгмонта. И совесть Симона Люра.
- Джереми, - подался вперед Ричард, - это ведь был ты? Ты стрелял в убийц?
Бывший капрал молчал, в первый раз за все время опустив глаза.
- Это был ты! – повторил Ричард, и Джереми нехотя кивнул.
О боже мой! Действительно в пору зарыдать. Нет, сынуля меня доконает! А мне говорили, что он не желает видить в людях хорошее... Да он просто из шкурки лезет чтобы не видеть плохого –только все времяне с теми людьми. Нет, но какая навиность!Действительно "существо местами блаженное" – и главное сам всё за Джереми придумал, молодец. Нет – Ричард –это на голову скорбный ребенок, запереть в манежик, прописать соску и не выпускать пока не повзраслеет! 
З.ы. Снова стало балбеса жалко. кроме тога пока (аз во всей первой главе он не такой противный как обычно)
читать дальше1
Степь горела, над иссохшими мертвыми травами стелился остро пахнущий дым, ел глаза, забивался в нос, в горло. Полный пепла ветер гнал пламя прямо на Ричарда. Мимо юноши, спасаясь от огня, мчались, летели, бежали, ползли степные твари, а Ричард стоял над упавшей Соной, глядя в отчаянные лошадиные глаза, не в силах ни бросить мориску, ни подарить ей последний выстрел.
Кобыла отчаянно захрапела, силясь подняться. Куда там, нога была безнадежно сломана, кобылу пришлось бы пристрелить, даже окажись они в королевском парке.
Справа что-то прошелестело: ызарги, целая стая, родные братья выползших уже позапрошлой осенью из полыхавшего красноягодника… Тогда огонь спас от мерзких тварей погибших птиц, теперь укроет сперва Сону, а потом и ее хозяина – пешком от пожара не уйти, так стоит ли продлевать агонию?
Очередной сон, а сны у нас вещие. И что же значит этот? Ричарду предстоит сгореть в огне, а не быть съеденным ызаргами? Да, оптимистично…Кроме того Сону юноша хоть и во сне не добил и не бросил… пять очков
- Монсеньер! Монсеньер, - из горячего марева вынырнуло встревоженное лицо. Джереми!
- Что случилось? - Дикон быстро сел на постели, - пожар?
- Пожар? – удивился слуга, - нет, монсеньер. Напали на герцога Эпинэ.
- Убили? – Ричард схватился за одежду, - Где он?
Только не это! Робер должен жить, должен поверить в победу, научиться радоваться. Если он мертв, это несправедливо, несправедливо и подло!
- Господин первый маршал ранен, - камердинер поднял свалившийся пояс и с поклоном подал хозяину, - возможно, Монсеньер захочет выслушать офицера, который привез известие?
- Конечно, - почти выкрикнул юноша, - где он?
- Я его проводил в Ореховый кабинет.
Ричард взмахнул гребенкой, приглаживая вздыбившиеся вихры, и на ходу застегивая камзол, выскочил из спальни. Бедный Иноходец! Вчерашнее раздражение растаяло, сменившись чувством вины. Неужели вчерашняя ссора станет их последней встречей. Святой Алан, только бы обошлось!
Еще пять очков... за добрй порыв
- Господин цивильный комендант, - худощавый невысокий офицер, явно не южанин, четко отдал честь, - Теньент Грейндж. Явился по распоряжению Первого маршала Талигойи.
По распоряжению? Уже легче. Если Робер может распоряжаться, он хотя бы в сознании.
- Рана опасна?
- Первый маршал легко ранен в плечо. К сожалению, во время боя открылась старая рана на запястье, началось кровотечение.
Плечо и запястье… Судьба вновь смилостивилась над последним Эпинэ, но везение не может быть вечным. Иноходец болтается по городу почти без охраны и не носит даже кирасу. Альдо ему говорил не раз и не два, но Робер вбил себе в голову, что он дома. Как же! В Олларии из-за каждого угла или выстрелят, или нож метнут…
А Альдо такой заботливый. Не раз и не два заботился о безопасности Робера…
Ричард огляделся, в глаза бросился франимский кувшин.
- Хотите выпить? - Он не станет больше злиться на Робера, что бы тот ни говорил. Иноходец потерял семью и восемь лет прожил в шкуре загнанного зверя, чего удивляться, что он на всех рычит, но это пройдет.
Весьма достойно… Это сны про Сону на юношу хорошо влияют?
- Благодарю, - офицер лихо щелкнул каблуками, но на лице проступило сожаление, - Мое дежурство еще не кончено.
- Тогда шадди, - решил Дикон и дернул звонок, - а теперь садитесь и рассказывайте. Подробно. В каком состоянии вы оставили маршала и где?
- Я доставил его в особняк Эпинэ. По его приказу. На пороге Первый маршал потерял сознание.
- Потеря крови?
- Лекарь говорит, обычная простуда. Первый маршал явился к господину Капуль-Гизайлю, уже будучи больным.
Робер приходил к Марианне?! Тогда он точно не в себе. Иноходец чурался женщин даже в Сакаци, а ведь красотка Вица ему только что на шею не вешалась. Айрис не заслуживает такого мужа, но когда это счастье улыбалось достойным?
- Отвечайте по порядку. Где на герцога напали? Когда? Кто?
- На Монсеньера напали в доме барона Капуйль-Гизайль. Хозяина не было в городе, баронесса предложила гостю ужин…
- Вы хотите сказать, все произошло в доме Капуль-Гизайлей?!
- Да, - подтвердил офицер, - убийцы ворвались через дверь, которую баронесса считала ложной. Видимо, дело рук кого-то из слуг. Если б ни залаявшая левретка, господина маршала застигли бы врасплох.
- Сколько их было?
- Человек восемь или девять. Четверых Монсеньер уложил на месте, одного смертельно ранил, остальные бежали. Двое выскочили прямо на нас, мы их взяли, но негодяи ничего не знают. Обо всем договаривался вожак, а ему удалось удрать.
- Сторонники Олларов или кэналлийцы?
- Отребье со двора Висельников, - теньент брезгливо скривился, - вдевятером на одного, как раз по ним.
- А что говорит Мари… Госпожа баронесса?
- Герцог Эпинэ запретил расспросы, - на лице Грейнджа мелькнула досада, - Расследование подобных преступлений находится в ведении цивильного коменданта столицы. Монсеньер велел доложить обо всем вам.
- А капитан, то есть, генерал Карваль? Ему сообщили?
- Господин первый маршал не счел нужным.
Перестал доверять? Вряд ли! Просто Робер тоже хочет мира. Он не стал просить прощения, но дал понять, что кошмар в Доре не вина нового цивильного коменданта, а преступление старого. И это так и есть!
Самооправдания, самооправдаяния самооправдания…. минус 5 очков!
- Спасибо, теньент, - если понадобится он перетряхнет пол-Олларии, но убийц найдет, - сейчас подадут шадди, а потом мы отправимся на место происшествия. Вы покажете, где и как все произошло, передадите пойманных разбойников и можете быть свободны.
2
Тонконогая большеглазая собачка припала на передние лапки и зарычала, защищая хозяйку. Марианна слабо улыбнулась и подхватила левретку на руки.
- Доброе утро, сударь. Простите Эвро, она совсем растерялась… Вы наконец-то нашли время для старых друзей? Как мило.
- Счастлив видеть вас живой и невредимой, - совершенно искренне сказал Ричард и, спохватившись, добавил, - Увы, обстоятельства нашей встречи весьма печальны.
Марианна покачала головой:
- Если б ни они, я бы вряд ли вас принимала, так что я почти благодарна этим грабителям.
- Я был занят, - промямлил юноша, стараясь не вспоминать о рассыпанных на коврах черешнях и золотой розе в вырезе платья. Сейчас Марианна была в черном, а приснопамятные ковры убрали. Наверное, их испортила кровь.
- Цивильный комендант и должен быть занят, - ровным голосом произнесла красавица, и Ричард почувствовал себя лживой дрянью.
Ух ты! Лживой дрянью! Решительно, юноша не в себе…
Выкрикни он баронессе и всем женщинам мира, кем занято его сердце, Марианна бы поняла и приняла.
Он об этом забудет минут через пять, спорим?
- Сударыня, вы можете говорить? – вопрос прозвучал глупо, ведь они уже говорят.
- Смогу, - баронесса подняла ресницы, ее глаза были по-прежнему прекрасны, - только скажите, как чувствует себя Эпинэ. Я… Я обязана ему жизнью!
- У Робера лихорадка, - начал Дик и понял, что женщине нужно другое. К счастью, Джереми был рядом, Ричард окликнул камердинера:
- Отправляйтесь в особняк Эпинэ, узнайте, как чувствует себя герцог, и возвращайтесь. Немедленно. Баронесса ждет вашего доклада. Вы поняли?
- Да, Монсеньер, - слуга по военной привычке щелкнул каблуками и исчез.
- Скоро мы все узнаем, - заверил Дик, - но, насколько мне известно, жизнь Робера вне опасности.
- Слава Создателю, - Марианна устало вздохнула и поднесла к виску руку. Бессонная ночь и пережитый страх давали себя знать все явственней.
- Скоро вы сможете отдохнуть, - заверил женщину Ричард, - Нокс, я расспрошу госпожу Капуйль-Гизайль, а вы примите у теньента Грейнджа преступников. Потом мы вместе займемся слугами.
- Слушаюсь, - лицо полковника осталось бесстрастным, но Дик не сомневался – северянин не испытывает ни малейшего желания возиться с грабителями. Военные чураются грязи. С какой готовностью все они, даже сюзерен, свалили черную работу на Айнсмеллера, и чем все кончилось? Убийствами невинных и пятном на репутации Раканов. Подручные мерзавца подстать бывшему начальнику, их придется менять по ходу дела, а пока Нокс с Джереми, нравится им это или нет, станут искать пособников Олларов и ловить разбойников.
Ну точно, прирожденный полицейский!
- Ваш офицер недоволен, - тихо сказала баронесса, - и я его понимаю. Давайте обо всем забудем, ведь непоправимого не произошло.
- Мой офицер будет делать, что ему приказано, - отрезал Ричард. Марианна удивленно и грустно раскрыла глаза, и юноша пояснил, - Я не могу полагаться на людей Айнсмеллера, особенно, когда речь идет о вас. И я не могу оставить вас со слугами, один из которых предал.
- Спасибо, - прошептала красавица. Любопытно, где ее барон? Не вылетел же он в окно вместе со своими пичугами. Как бы Капуль-Гизайль ни перетрусил, ему пора появиться. Марианна вымученно улыбнулась.
- Если допроса не избежать, я предпочла б исповедоваться перед вами. Только, если можно, в другой комнате.
Сейчас начнется соблазнение…
- Разумеется, - как он сам не сообразил, что ей страшно в разгромленном будуаре, - Куда вам будет угодно?
- Может быть, Янтарная спальня? - свела брови баронесса, - Я вправе предложить цивильному коменданту шадди или вина?
Ну точно!
- Сударыня, - поклонился Дик, - я покорный слуга вашей красоты и готов идти за вами хоть в Рассвет.
- Вам рано в Рассвет, - женщина покачала головой и попробовала улыбнуться, - этот мир еще не одарил вас тем, чего вы достойны, но прошу вас.
В переводе на человеческий – Ты, свиненок, еще не получил того что тебе причитается за свои художества, но ничего… Бедный Ричард, все говорят с ним иноскозательно, то Валентин ,теперь вот Марианна, и все замышляют стр-а-ашное…
Зеркальная прихожая… Дик был здесь лишь однажды, когда Ворон играл в карты с Килеаном. Юноша невольно тронул возвращенное кольцо, один камень напоминал о другом, найденном и потерянном. Жива ли маленькая ювелирша? Нужно расспросить тех, кто прибирал в Доре, не находили ли они толстушку в костюме ангелочка. Отчего-то казалось, что девочка жива и карас все еще при ней. Робер распорядился переписать уцелевших, вчера это казалось лишним, но, подумав, Дик признал, что Эпинэ действовал правильно. Просто они все устали, вот и наговорили друг другу лишнего, а через несколько часов Робер едва не погиб. Они могли никогда не увидеться, и последними сказанными друг другу словами остались бы взаимные упреки… Это было бы чудовищно!
Сентиментальность это конечно хорошо, но в Доре за тебя пахал другой.
- Вот моя келья, - баронесса отомкнула полускрытую золотистым шелком дверцу, - я здесь прячусь, когда устаю от… общества.
Представляю себе «келью»… Если Ричард не соблазнится, заработает сотню очков. Думай о Катари! Ка-та-ри!
Комната была прелестной. Все оттенки желтого и оранжевого, аромат померанцев и роз, щебет неизбежной морискиллы превращали спаленку в уголок позднего лета. Женщина устало опустилась на круглый пуф.
- Я готова, - у Марианны не глаза, а карасы, а бледность ей только к лицу, - я хочу все рассказать раньше, чем упаду и усну. Или умру.
Иногда, чтобы защитить человека, приходится его мучить. Бедняжка хочет забыть кровавый кошмар, но он заставит ее вспомнить. Смог бы он так поступить с Катари? Никогда, но Катари подобной ночи не пережила бы!
- Вы обещали вино, - разговор не должен стать допросом, - оно сейчас пришлось бы кстати.
- В кувшине "Черная кровь", - поежилась Марианна, - ваша должность позволяет вам ее разлить или позвать слугу?
- Позволяет.
На алатском гобелене пышно цвели розы и летали алые с золотом бабочки. В Сакаци висели похожие вышивки, а сама баронесса напоминала сразу и Матильду, и Вицушку. Может ли быть, что госпожа Капуйль-Гизайль из Алати? Дикон наполнил два узких стакана:
- Ваше здоровье, сударыня!
- Постойте! Не пейте, - баронесса выхватила из рук юноши бокал, пригубила и виновато улыбнулась, - теперь никто не скажет, что я пыталась отравить гостя.
- Марианна, - не выдержал Ричард, - что вы?! Никто… Никто никогда не подумает!..
- Но это было в моем доме, - выкрикнула женщина, - в моем! Робер Эпинэ пришел, как друг, а на него напали…
Еще одна актриса... Ричарду впору выдавать приз лучшему зрителю… Даже Робер не удержался, начал пьески разыгрывать
- Ты в этом не виновата, - Дикон сам не понял, как схватил собеседницу за руки, - Это могло случиться с каждым!
- Нет, - баронесса мягко, но настойчиво освободилась, - только с теми, кто не слишком разборчив и излишне доверчив. Что я должна рассказать?
- То, что запомнила, - грудь Марианны высоко вздымалось, и Дик с трудом отвел взгляд от черного атласа, - как вышло, что в доме никого не оказалось?
Ворон – странный человек. Почему, при всей своей неразборчивости, он отказался от Марианны? Уж не потому ли, что боялся уронить свою репутацию непревзойденного любовника?
Щенок…
- Барон уехал за город, - белые руки на фоне платья казались фарфоровыми, - сейчас так трудно найти достойное вино. И не только вино, приходится договариваться с пригородными трактирщиками. Большинство слуг сопровождает… мужа. Мы решили, что во время королевских приемов наше скромное гостеприимство гостей не привлечет. Барон воспользовался случаем и решил пополнить запасы.
- Когда он вернется? - Бледность и тревога превращали уверенную в себе куртизанку в испуганную лань.
- К вечеру, - Марианна взглянула на обручальный браслет и усмехнулась. Бедный барон, женившийся на красавице. Бедная красавица, связанная со смешным, расфуфыренным человечком. Удо Борн готов забыть о прошлом Марианны, но олларианские браки еще не отменены.
- Сколько человек было в доме?
Так, наконец то началось расследование! Ну бандиты, держитись!
- Я отпустила камеристку к матери, - женщина ссадила с колен левретку и поправила платье.
- Итак, вы отпустили служанку?
- На праздники… Ваннина мне верна… Она бы кричала, пыталась их прогнать, и ее бы убили. Из-за меня…
Она все-таки разрыдалась, по детски спрятав лицо в ладонях. Испуганно заскулила забившаяся под стол собачка, из высокой прически выпало несколько черепаховых шпилек. Ричард их поднял, баронесса судорожно всхлипывала, потом, не поднимая головы, попросила платок. Дик платок протянул, стараясь не глядеть на стройную шею, над которой трепетало несколько закрутившихся колечками прядок. Марианна вслепую нашарила клочок батиста шелка, ненароком коснувшись пальцев Ричарда,
Угу, ненароком…
и юноша не выдержал, поцеловал женщину в склоненный затылок. Баронесса вздрогнула и сильней сжала его запястье, от теплых волос пахло розами.
- Успокойся! – Дикон осторожно обнял мягкие плечи, привлекая женщину к себе. Марианна что-то прошептала, она не отбивалась и не завлекала. Они были одни среди золотых шелков.
- Ричард, - пробормотала Марианна, - заприте дверь… Ключ, на шее.
Когда Удо узнает, что случилось, он примчится, позабыв и гимнетов и Совет, но граф пока не знает. И маленький барон не знает, а Робер болен.
- Я запру, - руки юноши нашарили тоненькую золотую цепочку. Ключик неохотно покинул свой трон, - Я сейчас…
Все, Дикон пал, минус 50 очков!
Ричард заставил себя разжать объятия. Он даже шагнул к дверце, но та распахнулась сама.
Облом…
- Монсеньер, - выросший на пороге солдат уставился на растрепанную баронессу, и Дику захотелось пристрелить невежу на месте,
Конечно, пялиться можно только людям благородным…
- Тут разбойник один… Про вас орет. Говорит, он у вас вроде как на службе.
III
Губастого "висельника" Ричард вспомнил сразу. Прошлым летом негодяй поклялся Слепой Подковой разыскать убийц герцога Окделла. И что с ним теперь прикажете делать?
Ричард уселся в кресло, разглядывая вора, которого поздняя осень не сделала менее смуглым. С Марианной вышло глупо и некрасиво, но кто мешает нанести баронессе приватный визит через несколько дней? Госпожа Капуйль-Гизайль не только красива, но и умна. Да, сегодня она была не в себе, но это понятно: пережить нападение, узнать, что в твоем доме завелся предатель... Неудивительно, что красавица рванулась к тому, кто может ее защитить, но губастый объявился вовремя. Что бы было, застань кто-нибудь цивильного коменданта с баронессой?! Поползли бы слухи, а Спрут озаботился бы донести их до Катари. Почему все-таки она отказывается его принять? Стесняется или дело в сбесившейся Айрис…
- Монсеньер! Монсеньер, вы меня помните?!
Губастый. Никуда не денешься, нужно покончить с этим делом, а потом навестить Робера и сообщить о нападении Катари. Сегодня она просто не сможет его не выслушать.
Клянусь своей треуголкой, не навестит, а если навестит его не примут!
- Вы меня помните?!
- Разумеется, - подтвердил Ричард, - но это ничего не значит. Если ты совершил преступление, ты за него ответишь.
- Я только стоял у входа, – зачастил подручный Тени, - Я не знал, кто тут… Мне не сказали…
- А что ты знал? – в ворье и вправду нет ничего достойного, ызарги и есть ызарги, - И где этот, как его, Джанис?
А кто тебе это сказал? Алва тебе это сказал, бестолочь!
Сзади что-то звякнуло, и Ричард вспомнил, что они с "висельником" не одни. Впутывать незнакомого теньента в свои дела не хотелось, но если не объяснить, Грейндж, чего доброго, вообразить, что герцог Окделл якшается с отребьем.
- Этот человек видел того, кто хотел меня убить.
- Я его узнАю, если услышу, - встрял губастый, - я поклялся… Монсеньер знает. И Тень слышал…
- И где же он? - если на Робера поднял руку Джанис, он поплатится, но чего он искал, золота или крови? "Тень" обязан Ворону жизнью и властью, забывать о таком нельзя.
- Монсеньер, - запыхавшийся Джереми не забыл щелкнуть каблуками, - Герцог Эпинэ спит. Врач говорит, можно не опасаться.
- Сообщите об этом госпоже Капуль-Гизайль, - при всех прощаться с Марианной не стоит, - Засвидетельствуйте баронессе мое почтение, я навещу ее при первой же возможности.
- Слушаюсь, Монсеньер, - поклонился Джереми, и тут губастый с неожиданным проворством рванулся вперед, вцепившись слуге в рукав.
- Это он, - завопил воришка, тыча пальцем в Джереми, - Это он платил за убийство Монсеньера! Я его узнал, точно узнал…
- Этот человек говорит правду? - Грейндж ухватил слугу за плечо, - Ты платил за убийство герцога?
- Да! – орал "висельник", - в одеяло замотался, чтоб за жирного сойти, только голос не подменишь!
А-го-го! Ай да верный Джереми, ай да надорский джентельмен. Сейчас Дикон будет разочаровываться в людях…
Ночная дрянь не лгала, Ричард это понял, едва взглянув на побелевшего камердинера.
- Что ты можешь сказать в свое оправдание? - так вот почему ему было неуютно в собственном доме. Он подпустил к себе змею и чувствовал это.
В собственном? Ну-ну…мерзавец. Но по крайней мере неуютно, и я полагаю, по совсем другой причине…
- Монсеньер, - глаза Джереми смотрели твердо, - Этот вор не лжет. Я действительно, по поручению генерала Люра, заплатил убийцам. Я прошу лишь об одной милости, о разговоре с Монсеньером наедине.
- Хорошо, - Святой Алан, неужели за ним охотились по приказу Симона, но почему?! - выйдете все!
- Нет, - Грейндж был хмур и решителен, - я останусь. Мое дежурство еще не кончено.
Он не уйдет. Выставить силой? Чтобы он побежал к Карвалю? И потом, цивильный комендант не должен иметь подозрительных тайн.
Ричард кивнул:
- Оставайтесь. Я слушаю, Джереми.
- Я был ординарцем генерала Люра, - Грейндж был ближе, но Джереми смотрел только на своего господина. Бывшего господина, - то есть не совсем так… Генерал меня спас и взял к себе. Я… Я немного пошалил с девицей, она не имела ничего против, но ее отец...
- Где эта девица теперь? – зачем-то спросил Дикон.
- Она моя жена, - просто ответил камердинер, - осталась в Корде с дочерью.
У Джереми есть жена и дочь? Бич никогда о них не говорил. Он вообще был неразговорчивым.
- Значит, за мою смерть платил Люра. Почему?
- Приказ тессория, - висельник или мещанин ползал бы на коленях, Джереми стоял навытяжку, - Леопольд Манрик хотел получить Надор. Титул, земли и дорожный откуп. Леонард Манрик должен был жениться на сестре Монсеньера, а дальше Оллар объявил бы его новым герцогом.
А что я говорил! Дело Манрикарти цветет и пахнет!!! В самом деле откуда Люра было знать подробности про порушенную но подлежащую восстановлению экономику Надора. И разве Манрики «отдали» бы Эпинэ Колиньярам, не присмотрев «кусочек» себе? И Наль у него работал!
- Симон Люра это знал?
- Да, - подтвердил камердинер, - Правду сказать, генерал тогда и решил, что хватит с него морд этих рыжих. Сначала он отказаться хотел, да только с тессорием не потягаешься! Люра лямку с самого низа тянул, куда ему против Манриков переть было, да и толку-то. Один отказался - дюжина согласится.
- Значит, он согласился?
- Для виду. А потом маршалу Запада доложил, да что фок Варзов, что Манрики из одной миски едят. Фок Варзов, даром, что хорошего рода, а сказал, что из крапивного, прошу прощения, семени, вишня не вырастет. И что хватит с него, прошу простить, надорской заразы. Тогда генерал и придумал. Велел найти самых негодящих разбойников, а к вам человечка приставил, чтоб приглядывал.
Как трогательно - сейчас заплачу!
Как все просто и понятно. Фламинго захотели Надор, а Олларам плевать на право крови. Между титулом и рыжим генералом стоял только сын Эгмонта. И совесть Симона Люра.
- Джереми, - подался вперед Ричард, - это ведь был ты? Ты стрелял в убийц?
Бывший капрал молчал, в первый раз за все время опустив глаза.
- Это был ты! – повторил Ричард, и Джереми нехотя кивнул.
О боже мой! Действительно в пору зарыдать. Нет, сынуля меня доконает! А мне говорили, что он не желает видить в людях хорошее... Да он просто из шкурки лезет чтобы не видеть плохого –только все времяне с теми людьми. Нет, но какая навиность!Действительно "существо местами блаженное" – и главное сам всё за Джереми придумал, молодец.
Нет – Ричард –это на голову скорбный ребенок, запереть в манежик, прописать соску и не выпускать пока не повзраслеет! З.ы. Снова стало балбеса жалко. кроме тога пока (аз во всей первой главе он не такой противный как обычно)
-
-
30.09.2006 в 14:58Но Робер-то, Робер... р-р-р...
Убила бы *злобно*
Как сетовать на "глупость" мальчишки - так он первый.
А _рассказать_, ПОЧЕМУ Люра перешел к Альдо - Заратустра не велит?
Или втихомолку упиваться собственной ничтожностью - приятней и прелестней?
Как же жалко мальчика... *грустно*
-
-
30.09.2006 в 22:47Ну...вроде как Робер связан клятвой.
А вот то что сетует он много, и уже потихоньку пользуется, но при этом времени у него на Дика нет -это жаль.
-
-
02.10.2006 в 22:57Блейд - мне понравилось. Я думаю, ЭКСМО должно переиздать ОЭ с твоими комментариями
-
-
03.10.2006 в 12:06не выпускать пока не повзраслеет! А выуверены, что это событие возможно? Не повзрослел при Алве, сейчас уму-разуму учить некому... кроме Робера, но он что-то действительно молчит... нехорошо с его стороны...